Gella

УТИЛИЗАЦИЯ

- Мне всегда нравилось с тобой дежурить, док, - грустно сказал водила, приподнимая наполненную до краёв пивную кружку. – Как-то спокойненько было, не суетливо.

- И мне с тобой тоже. Интересно, кого тебе подкинут?

- Кого б не подкинули, а так уже не будет.

- Ты будто с любимой бабой прощаешься.

- Не выдумывай. Все знают, что ты мужик. Настоящий.

- Мужик не мужик, а за два дня до утилизации очко всё равно сжимается.

- По тебе не видно. Бежать-то не думал?

- Куда я убегу, с чипом?

- Ты же врач. Или сам вытащи или к коллеге обратись.

- Никому риск не нужен. А самому как его удалить? Под местным наркозом не получится, только под общим. К тому же в чипе не только день утилизации обозначен, но и деньги, документы, страховка, завещание… Куда без них, даже если чип уничтожить? Они ж всё продумали.

- Бессмертные?

- Да не такие уж они и бессмертные. Просто живут без утилизации раза в два-три подольше. Но зато не больше одного ребёнка на семью, по крайней мере так они заявляют.

- А когда произошло разделение на них и на нас?

- Давным-давно. Началось всё с того, что пенсионный возраст подняли сначала на пять, потом на пятнадцать, потом – на двадцать пять лет, поскольку прокормить не работающих никак не удавалось. Не надо было тогда им позволять…

- Эк, куда ты копнул, док! Как археолог… Я об этом даже не слышал.

- Когда раскрутили и научились блокировать вирусный код ДНК, довольно быстро справились с опухолями и эпидемиями. Фармакология опять же, плюс – трансплантация, искусственное выращивание и подсаживание любых тканей.

- А сколько человек может прожить без утилизации?

- Точно не знаю. Лет сто пятьдесят, двести.

- Мне не всех жалко, док, но с тобой расставаться совсем не хочется. Так что, если надумаешь его вынимать…

- Чип?

- Ну да. Я тебе помогу, а после, может быть, что-нибудь придумаем.

- Сие невозможно, водила. Его ведь младенцам имплантируют. В родничок, который потом зарастает. Чтобы достать, надо черепушку сверлить, или через глазницу. Глаз удалять, то есть. Тут нейрохирургическая бригада нужна. С анестезиологом и оборудованием, а не ты с набором гаечных ключей.

- А почему утилизируют до сорока?

- Так получается арифметически. Сначала утилизировали только дряхлых и общественно бесполезных, потом, постепенно, из-за перенаселения стали снижать возраст утилизации. Я слышал, что скоро ещё на год уменьшат. К этому сроку подавляющее большинство успевает и государственные затраты отработать и потомство вырастить на замену.

- Док, а что со смягчающими обстоятельствами?

- В принципе, можно было. Но я как-то упустил время…

- Ты не собрал вшивые справки ради полутора лет собственной жизни?

- …Давай-ка ещё пивка.

- С удовольствием. Я заплачу.

- Нет. Сегодня моя отвальная. Твоя впереди. Сколько тебе годков?

- Двадцать четыре.

- Ещё долго. Будешь учиться или продолжишь санитарствовать, да баранку вертеть?

- Не знаю. Вроде, пока всё устраивает. По крайней мере, нам с женой хватает. А дочка ещё совсем крохотная. Ей много не нужно.

Док подозвал официанта, сделал заказ и сразу же расплатился.

- Послушай, - сказал водила. – А что, если взятку дать, ну, чтобы чип перепрограммировали?

- Это можно, но надо знать чётко, кому. Велика вероятность подставы, и тогда покарают немедленно, до запланированного срока. И подготовиться не дадут. Приедет такой же, как я, и усыпит.

- Как было сегодня на третьем вызове?

- На четвёртом. До того мы только тела забирали.

- Как думаешь, почему они убивают сами себя? Да ещё перед этим и двери для нас открывают?

- Наверное, так им полегче. Капсулу проглотил – и уснул. Без постороннего насилия.

- Этому, четвёртому, ты чего ввёл?

- То же, что и в капсуле, только доза побольше. Спасибо тебе, что помог, подержал.

- Он слабо сопротивлялся.

- Бывает по-разному. Иногда они просто не могут решиться, иногда специально ждут врача, иногда прячутся или убегают.

- Зачем? Всё равно через спутник по чипу найдут.

- Вот именно.

- Я заметил, док, что ты ничего из ихних вещей не берёшь.

- А ты?

- И я, на тебя глядя, стесняюсь. Хотя иногда хочется чего-нибудь из одежды там, или музон.

- Так бери! Инструкция не запрещает.

- А ты когда-нибудь что-то у них забирал?

- Да. Поначалу. В последний раз лет шесть или семь назад портативную кофеварку у женщины прихватил. Тогда ещё в сорок два утилизировали. Думал, будем с водилой в труповозке кофе употреблять. Положил на носилки рядом с телом, и потащили. А когда в кузов, а он уже полон был, перекладывали, запихивали, точнее, чего-то во мне поломалось. Кофеварку я твоему предшественнику отдал, а когда домой вернулся, собрал, да и выбросил всё чужое.

- А могут нас, предположим, к родственникам, к родителям послать? Хотя моих уже нет…

- Исключено. Заботятся они… - и док добавил донельзя неприличное слово, которое водила услышал от него впервые. – У меня жена была на год постарше, так за ней другую бригаду прислали. Хотя она меня попросила, и я вместо неё шприц едва в себя не всадил. А потом, когда уже уснула, хотел всё-таки и себе, но струсил.

- Док, я слышал, что раньше по трое ездили.

- Да. Врач, фельдшер и водитель, который из кабины не выходил. Но потом они это дело оптимизировали, хотя и зарплату, надо отдать должное, прибавили.

- Грех жаловаться, док! И отпуск, и выходные, и на жратву с бухлом хватает, и двух детей заводить разрешают. И работать дистанционно, ну, кроме таких, как мы. Вот только коротко это всё и однообразно. Как у скота.

- Тут ты прав, водила. После рождения клеймят, при жизни доят, а затем убивают.

- Тише, док, тише… Сам знаешь.

- Прости, как-то я не подумал, что тебе ещё...

- Но всё равно, я тебя недопонял. Расскажи тихонько, если знаешь, конечно, когда разделение произошло?

- На нас и на них? – переспросил док, понизив голос до шёпота.

- Да.

- Я же тебе говорил. Это давным-давно было. Когда им впервые позволили пенсионный возраст поднять. Мне батя рассказывал, а ему дед мой, и так далее. Тогда пороптали, конечно, но активно не выступили.

- Активно, это как?

- Не вышли на улицы, не потребовали категорично, не бросили работу, не взялись за оружие, наконец. Понадеялись на человеческие ценности, на равенство изначальное, и всё такое прочее. А они с каждым годом меняли законы под себя, окружались подкормленными силовиками и, в конце концов, отделились стеной, за которую не заглянешь.

- Но они, вроде, заботятся о нас, судя, по крайней мере, по правительственному сайту.

- Раньше их много было.

- Много чего, док?

- Сайтов. А теперь остался один… Ладно. Попили-потрендели.., пора мне.

- Давай ещё посидим. Куда тебе торопиться?

- Как куда? Дела подготовить, с сыном попрощаться, с его семьёй. Да мало ли…

- А когда ты узнал свой день?

- График давно известен, в том числе и твой. А день они уточняют примерно за год до.

- Хорошо, что не накануне.

- Вот и я говорю…